Рассматривая работу Ю. Ершова, мы попытались показать, что в том конкретном случае (ст. 426 ГК РФ), на котором ее автор разворачивает свои доказательства, дело обстоит не совсем так, как ему представляется.
Однако вопрос о существовании или отсутствии правоотношений, в которых субъект права обязан совершить определенное действие (действия) в пользу неопределенного круга лиц, с повестки дня не снимается. С подобными ситуациями мы часто сталкиваемся в жизни. К примеру, владельцы торговых точек обязаны осуществлять уборку территорию вокруг своих владений. Владелец склада с взрывоопасными веществами обязан принять меры по обеспечению пожарной безопасности. Являются ли такие ситуации примером абсолютных правоотношений, в которых неопределенный круг лиц находится не на стороне обязанной, как в привычных абсолютных правоотношениях, а на стороне управомоченной?
Наличие субъективного права означает возможность защиты; иск конституирует субъективное право. Иск заявляется управомоченным лицом в случае невыполнения лицом обязанным своих функций. И в обязательствах, и в привычных абсолютных правах возможно предъявление управомоченным лицом иска с требованием о понуждении обязанного лица к тому поведению, которое составляет суть правоотношения. Для права собственности, например, это будет негаторный иск. Кстати, для любого абсолютного права охранительные правоотношения будут относительными: «Всякое конкретное притязание, даже возникшее из абсолютного права, например, иск о праве собственности или actio negatoria в применении к абсолютному праву…, будучи направлено против определенного лица, тем самым принимает относительный характер». [1]
Но может ли одно из управомоченных лиц в рассматриваемых нами случаях предъявить иск к обязанному лицу, не выполняющему предписанное действие? Думается, нет, так как в подобной ситуации управомоченное лицо должно обладать полномочиями выступать от имени всех «правообладателей», ведь исполнение возможно только всей совокупности в целом, но никак не отдельному лицу. Если невозможно «сепаратное» предъявление иска одним из управомоченных, значит, у него нет и самого субъективного права. Заявление иска в нашем случае возможно лишь тогда, когда неисполнением обязанного лица управомоченному причинен вред и так далее, то есть необходим еще один юридический факт. До этого никакого относительного охранительного отношения быть не может. До этого момента существует лишь публично-правовое отношение между обязанным субъектом и соответствующим публичным образованием, наложившим на лицо какую-либо обязанность.
Так, представим себе, что после попадании молнии в склад с взрывчаткой она (взрывчатка) взорвалась (например, в российской армии, как известно, молнии достаточно часто и избирательно поражают именно склады с боеприпасами). По нашему мнению, до взрыва между владельцем склада и «всем и каждым» правоотношения, по которому владелец был обязан закрепить на крыше громоотвод, не существовало. Существовала подобная публичная обязанность по отношению к государству. Однако после взрыва уже у определенного круга лиц — потерпевших от взрыва — возникло относительно право требования к владельцу склада. Причинение вреда в таком случае причинно обусловлено невыполнением владельцем склада норм публичного права. То есть для возникновения правоотношения необходим дополнительный факт — например, причинение вреда.
Примечания
[1] Агарков
- 29 декабря 2003 в 15:43
- 1413
- Рыбалов Андрей Олегович