Если в большинстве случаев вопрос о том, что означает слово «предмет» в тексте Гражданского кодекса РФ (в дальнейшем — ГК) не вызывает сомнений, то несколько статей порождают споры. К ним относятся, в частности, правила о предмете договора (одни под ним понимают вещи, другие — действия), о предмете исполнения (и самой допустимости такого понятия) в определении новации и ряд других. В связи с этим необходимо установить, есть ли какая-то закономерность в употреблении термина «предмет» (и тогда для его толкования во всех случаях можно использовать одно и то же значение) или же он используется случайным образом и в спорных случаях нужно специально выяснять, о чем идет речь. Актуальность задачи настоящего исследования возрастает еще и потому, что слово «предмет» употребляется в ГК ровно 100 раз.
При толковании следует исходить из того, что употреблённое в законе слово имеет одинаковый смысл во всём его тексте, пока не доказано иное. Поэтому, говорим ли мы о предмете договора, предмете обязательства или предмете сделки, речь должна идти об одном и том же предмете.
Кроме того, хотя ГК является единым актом, принимался он по частям, а значит, необходимо последовательно рассматривать каждую из них. Причем словоупотребление в предыдущих частях может использоваться для толкования последующих, но не наоборот. В противном случае получилось бы, что кодекс не только вводит новые нормы, но и меняет существо уже действующих институтов. Нет оснований приписывать законодателю такое намерение, ведь он всегда может внести изменения прямо в соответствующую статью.
Третье правило, которое следует соблюдать, заключается в приоритете буквального толкования перед прочими видами интерпретации. Только в случае, когда понять значение слова или предложения из текста самого Кодекса невозможно, можно использовать другие приёмы, в частности, доктринальное толкование.
Часть первая ГК
Предмет деятельности юридического лица
ГК упоминает о предмете в смысле деятельности («предмет деятельности») применительно к юридическим лицам (п. 2 ст. 52 ГК — в параграфе, посвященном основным положениями о юридических лицах; п. 3 ст. 73 ГК — применительно к товариществам, п. 1 ст. 113 ГК — в отношении унитарных предприятий; п. 5 ст. 121 ГК — касательно предмета деятельности ассоциаций и союзов; п. 1 ст. 297 ГК — при определении пределов хозяйственного ведения). Таким образом, термин «предмет» употребляется здесь в значении «сфера, направление». Предмет деятельности есть сфера деятельности, направление деятельности.
«Предмет» как объект вещных прав
Когда в ГК идёт речь о вещных правах, слово «предмет» употребляется дважды, причем в значении «телесная вещь». Так, ст. 233 ГК, регулирующая отношения по поводу клада, называет им ценные предметы. П. 2 ст. 256 ГК говорит о том, что предметы роскоши являются собственностью того супруга, который ими пользовался.
Предмет сделки
В ст. 178 ГК, которая посвящена недействительности сделок, заключённых под влиянием заблуждения, указано на то, что существенным признаётся заблуждение стороны относительно «природы сделки либо тождества или таких качеств её предмета, которые существенно снижают возможность его использования по назначению». Очевидно, что здесь значение слова «предмет» изменилось. Во-первых, речь идёт о предмете уже не деятельности, а сделки. Во-вторых, один предмет может быть тождественным другому или иметь такие качества, которые существенно снижают возможность его использования по назначению.
Упомянутыми качествами, безусловно, обладают вещи. Они являются объектами гражданских прав, что отсылает нас к ст. 128 ГК и заставляет задуматься: а по поводу каких еще объектов могут заключаться сделки? Ими могут быть иные виды имущества, информация и результаты интеллектуальной деятельности, если они облечены в объективную форму. Все они объективно существуют и долгое время сохраняют свою сущность, обладая только им присущими характеристиками, которые указывают на возможность их практического употребления. Поэтому они могут обладать и такими качествами, которые делают их непригодными для использования, например, чрезмерной дороговизной. Неизвестность источника информации лишает её достоверности.
Требуемыми качествами предмета сделки не обладают работы, услуги и нематериальные блага. Применительно к последним нельзя говорить об «использовании их по назначению», ибо они неотделимы от личности и не могут использоваться сами по себе. Использование же личности означало бы покушение на ее неприкосновенность, что противоречит принципам современного права. Работы и услуги не обладают тождеством, ибо всегда различаются либо по времени исполнения, либо по личности исполнителя. Кроме того, сами работы и услуги как деятельность не могут быть «использованы по назначению». Использовать можно только результат выполнения работ или оказания услуг. Неслучайно предметом договора строительного подряда признана не деятельность подрядчика, а объект строительства (ст. 741 ГК). Об использовании предмета договора строительного подряда говорит и ст. 726 ГК, устанавливая обязанность подрядчика сообщить информацию, относящуюся к этому предмету.
Таким образом, предметом сделки в соответствии со ст. 178 ГК может быть имущество, информация и результаты интеллектуальной деятельности, имеющие объективную форму. Сказанное подтверждается и п. 2 ст. 31
В первой части ГК предмет сделки упомянут ещё по меньшей мере дважды. Согласно п. 1 ст. 432 ГК условие о предмете договора отнесено к существенным. Поскольку договор — двусторонняя сделка, определения их предметов должны в существенной части совпадать. В ст. 178 ГК термин «предмет» употреблён в значении объекта гражданских прав, за исключением работ, услуг, нематериальных благ. Следовательно, и в п. 3 ст. 429 ГК, согласно которому предварительный договор должен позволять установить предмет основного договора, указанный термин имеет то же значение.
Предмет обязательства
Понятие «предмет обязательства» в первой части ГК употреблено всего дважды. В соответствии с п. 2 ст. 398 ГК предметом обязательства передать индивидуально-определённую вещь является эта вещь. П. 1 ст. 322 ГК гласит, что неделимость предмета обязательства служит основанием для признания его солидарным. Оснований предполагать другое, по сравнению с п. 2 ст. 398 ГК, значение слова «предмет» здесь нет. Сказанное подтверждает и частный случай такой солидарной множественности, содержащийся, правда, уже во второй части Кодекса: согласно п. 1 ст. 707 ГК при неделимости предмета обязательства два и более лица на стороне подрядчика признаются солидарными должниками и кредиторами.
ГК многократно упоминает о предмете залога. Для того чтобы правильно понять это словосочетание, нужно иметь в виду, что термин «залог» в данном случае употреблён в значении «отношения», а не «сделки». Подобный вывод с легкостью может быть выведен из п. 3 ст. 334 ГК, согласно которому «залог возникает в силу договора» или «на основании закона при наступлении указанных в нём обстоятельств». Значит, договор выступает лишь как основание возникновения правоотношения, которое в дальнейшем и именуется «залогом». И хотя вопрос о вещной или обязательственной природе залога до сих пор относится к числу наиболее спорных, следует присоединиться к точке зрения тех авторов, которые считают право залога обязательственным. Соответственно термин «предмет залога» означает предмет залогового обязательства.
Что же может быть предметом залогового обязательства? Согласно п. 1 ст. 336 ГК им может быть «всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом». Таким образом, мы получили первое значение понятия «предмет обязательства» — им может быть имущество. Исключение из этого понятия некоторых имущественных прав объясняется тем, что они не могут быть предметами обязательства, поскольку их уступка не допускается, ибо обязательство — отношение по перемещению материальных благ.
Многие статьи ГК, посвящённые залогу, употребляют термин «предмет залога» именно в значении имущества. Например, в п. 1 ст. 342 ГК говорится об имуществе, которое становится предметом последующего залога. В п. 1 ст. 339 ГК указано на то, что предмет залога является существенным условием договора залога. В п. 1 ст. 349 ГК идет речь об обращении взыскания на предмет залога, что в равной мере применимо и к вещам, и к правам требования. Об обращении взыскания на предмет залога упоминает и п. 2 ст. 351 ГК. Согласно п. 4 ст. 350 ГК залогодержатель имеет право оставить предмет залога за собой при объявлении повторных торгов несостоявшимися. Наконец, п. 2 ст. 353 ГК посвящен переходу предмета залога в порядке правопреемства, что допустимо в отношении и вещи, и права требования. Здесь же упоминается и о неделимости предмета залога.
Как известно, вещи — один из наиболее распространенных видов имущества, поэтому нет ничего удивительного в том, что закон часто называет предметом залога именно их. Так, п. 2 ст. 338 ГК содержит правило об оставлении предмета залога под замком и печатью залогодержателя или о наложении на него знаков, свидетельствующих о залоге. Ясно, что наложить знаки или поместить под замок можно только телесное имущество. Точно так же в п. 3 названной статьи идет речь о передаче предмета залога третьему лицу, что возможно только в отношении вещи. П. 1 ст. 340 ГК прямо называет предметом залога вещь, устанавливая в диспозитивной форме, что залог распространяется на её принадлежности. В п. 2 ст. 344 ГК говорится о случайной гибели предмета залога, что касается только вещей. С этим правилом соотносится и ст. 345 ГК, имеющая название «Замена и восстановление предмета залога», которая также применяется только к вещам. Ст. 346 ГК регламентирует пользование и распоряжение предметом залога, имея в виду вещи. В ст. 347 ГК содержится правило о защите прав на предмет залога, которое отсылает нас к нормам о защите вещных прав, предметом которых выступают вещи. В п. 7 ст. 350 ГК упоминается о праве третьего лица погасить долг, если последнее может утратить права на предмет залога (право на право невозможно). В п. 1 ст. 351 ГК идет речь о выбытии предмета залога из владения залогодателя, а в ст. 354 ГК — о принудительном изъятии имущества, являющегося предметом залога. Наконец, в п. 2 ст. 357 ГК (залог товаров в обороте) предметом залога названы товары, до тех пор пока они не перешли в собственность другого лица.
Итак, «предмет залога» нужно понимать как «предмет залогового обязательства», причем им может быть любое имущество, в том числе вещи. Кодекс употребляет этот термин в обоих значениях.
С этих позиций теперь можно подойти к решению вопроса о значении термина «предмет» в определении новации. Как известно, п. 1 ст. 414 ГК гласит: «Обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения (новация)». Возможны два толкования выделенных слов. Первый звучит так: «… другим обязательством, предусматривающим другой предмет исполнения или способ исполнения». Здесь «предмет» относится к слову «исполнение». Второй вариант следующий: «…другим обязательством, предусматривающим другой способ исполнения или предмет». Здесь «предмет» относится уже к «обязательству». Какое толкование правильно? Скорее всего, последнее.
Недостатками первого толкования является введение нового, неизвестного закону термина «предмет исполнения», в то время как при втором используется уже существующий — «предмет обязательства». Следствием этого недостатка выступает и другой: при первой интерпретации невозможно дать буквальное толкование указанной нормы. Что такое «предмет исполнения»? Поскольку в законе подобное понятие более не используется, необходимо прибегнуть к доктринальному толкованию. Однако и оно не приведёт к однозначному решению, поскольку учёные так и не выработали единого взгляда на предмет исполнения. В итоге понятие новации оказывается совершенно неясным.
Второе толкование, напротив, даёт чёткий ответ на поставленный вопрос: новацией будет замена предмета обязательства, в роли которого выступает вещь или иное имущество. Установив буквальное значение комментируемой нормы, можно перейти к оценке её целесообразности. И уже здесь уместен вывод о том, что законодательное определение новации неудачно, ибо противоречит историческим традициям и взглядам на существо упомянутого института. В связи с этим необходимо обсудить вопрос о возможностях расширительного толкования данной нормы с тем, чтобы подвести под неё те случаи, в которых практика видит новацию.
Особняком стоит п. 2 ст. 448 ГК, в котором идет речь о предмете торгов. Им может быть право на заключение договора (см. также п. 5 упомянутой статьи).
Выводы
С 1 января 1995 г. (вступление в силу первой части ГК) и до 1 марта 1996 г. (вступление в силу второй части ГК) Кодекс употреблял понятие «предмет» в двух различных значениях. Во-первых, в сочетании «предмет деятельности» и применительно к юридическим лицам предмет обозначал «направление», так что само словосочетание указывает на сферу деятельности юридического лица. Во-вторых, говоря о сделках, вещных и обязательственных правах, «предмет» указывал либо только на вещи, либо на имущество вообще, либо также на информацию и результаты интеллектуальной деятельности, имеющие объективную форму. Именно в последнем смысле употребляются термины «предмет договора» и «предмет обязательства».
Часть вторая
Предмет договора
Вторая часть ГК постоянно употребляет словосочетание «предмет договора» и в подавляющем большинстве случаев под ним понимаются либо вещи, либо иное имущество. Обратимся сначала к относительно бесспорным ситуациям.
В частности, в ст. 554 ГК, озаглавленной «Определение предмета договора купли-продажи недвижимости», говорится именно о недвижимом имуществе,
Трижды употребляется словосочетание «предмет договора» в нормах, посвящённых подряду. Согласно ст. 726 ГК «подрядчик обязан передать заказчику… информацию, касающуюся… использования предмета договора подряда…». Из всех объектов гражданских прав к подряду могут иметь отношение лишь вещи, ведь работа должна иметь объективный результат [1]. Сказанное подтверждается и тем, что согласно ст. 741 ГК предметом договора строительного подряда является объект строительства, а им может быть либо уже существующая недвижимость, либо та, которую ещё только предстоит создать. Значит, предметом договора опять-таки признаётся вещь, хотя и будущая. Нет оснований иначе понимать термин «предмет договора» и в п. 2 ст. 757 ГК, которая разрешает подрядчику отказаться устранять недостатки, за которые он не несёт ответственности, даже если такая обязанность предусмотрена в договоре, при условии что недостатки не относятся к предмету договора.
Применительно к договору на выполнение НИОКР словосочетание «предмет договора» имеет значение «информация». Так, ст. 771 ГК озаглавлена: «Конфиденциальность сведений, составляющих предмет договора». В п. 1 этой статьи использован аналогичный оборот: «…стороны обязаны обеспечить конфиденциальность сведений, касающихся предмета договора, хода его исполнения и полученных результатов». Поскольку сведения, относящиеся к полученным результатам и ходу выполнения работ, не составляют его предмета, логичен вывод о том, что предмет договора на выполнение НИОКР составляет только задание заказчика — ведь лишь эта информация существует до начала исполнения [2].
В п. 2 ст. 572 ГК упоминается о «предмете дарения». Не столь очевидно, что здесь идёт речь о дарении как о договоре, поэтому приведём указанный пункт полностью: «Обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право либо освободить кого-либо от имущественной обязанности (обещание дарения) признается договором дарения и связывает обещавшего, если обещание сделано в надлежащей форме (пункт 2 статьи 574 ГК) и содержит ясно выраженное намерение совершить в будущем безвозмездную передачу вещи или права конкретному лицу либо освободить его от имущественной обязанности.
Обещание подарить все свое имущество или часть всего своего имущества без указания на конкретный предмет дарения в виде вещи, права или освобождения от обязанности ничтожно".
Итак, обещание дарения является договором (ч. 1) и должно указывать на предмет дарения. Однако это означает, что «предмет дарения» употребляется в смысле «предмет консенсуального договора дарения». Как ясно из текста статьи, под ним понимается вещь, право или освобождение от обязанности. Значит и здесь предмет договора обозначает имущество. Соответствующее имущество должно быть указано в доверенности на совершение дарения (п. 5 ст. 576 ГК).
П. 2 ст. 807 ГК обозначает словами «предмет договора займа» иностранную валюту и валютные ценности, которые передаются в долг. Они могут быть вещами (если это наличная валюта и номинированные в ней ценные бумаги, а также драгоценные металлы и камни) или правами требования [3].
В главе, посвящённой финансированию под уступку денежного требования, несколько раз говорится о денежном требовании, которое является предметом уступки. Например, ч. 2 п. 1 ст. 826 ГК гласит: «Денежное требование, являющееся предметом уступки, должно быть определено в договоре… таким образом, который позволяет идентифицировать существующее требование в момент заключения договора, а будущее требование — не позднее чем в момент его возникновения». В таком же контексте используется слово «предмет» и в п. 2 ст. 824, ч. 1 п. 1 ст. 826, п. 1 и п. 3 ст. 827 ГК. Не вполне понятно, в каком значении употреблено здесь слово «уступка», ибо под ней можно понимать и договор, и само обязательство, из этого договора возникающее. В соответствии с п. 1 ст. 824 ГК договор факторинга может являться и реальным, и консенсуальным, поэтому точного ответа дать нельзя. Представляется, что уступка может обозначать и то, и другое. Следовательно, при факторинге предметом договора (и предметом обязательства) является имущественное право (денежное требование).
Лишь п. 2 ст. 826 ГК не вполне точно говорит о денежных средствах, являющихся предметом уступки: «При уступке будущего денежного требования оно считается перешедшим… после того, как возникло само право на получение с должника денежных средств, которые являются предметом уступки требования…». Очевидно, что здесь речь идёт не о плате за полученное требование, а о самом требовании, поэтому правильнее было бы вместо слова «которые являются» использовать оборот «право требования которых является». В связи со сказанным ясно, что данная норма не колеблет правила о том, что «предмет» в факторинге означает «право требовать уплаты денег».
В нормах ГК о хранении слово «предмет» используется в значении «вещь, товар» дважды. Так, п. 4 ст. 912 ГК говорит о товаре, который является предметом залога по двойному складскому свидетельству, а ст. 926 — о хранении вещей, составляющих предмет спора. В аналогичном значении этот термин используется и при нормировании договора комиссии: согласно п. 2 ст. 990 ГК предметом комиссии выступают товары, а ст. 996 имеет название «Вещи, являющиеся предметом комиссии».
В итоге, несмотря на некоторые терминологические неточности, термин «предмет договора» употребляется в том же смысле, что и в первой части Кодекса. Он обозначает вещь, иное имущество или информацию.
Предмет обязательства
О предмете обязательства вторая часть ГК упоминает всего трижды. Первый раз — в ч. 1 ст. 665 ГК, где речь идет о предмете финансовой аренды. Указанная норма гласит: «По договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей. Арендодатель в этом случае не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца». Поскольку в следующей статье, на которую уже было обращено внимание ранее, говорится о предмете договора финансовой аренды, можно сделать вывод, что в разбираемой норме под «арендой» имеется в виду не договор лизинга, а само обязательственное отношение. Итак, предметом обязательства, возникающего из договора лизинга, прямо названа вещь.
Два других примера относятся к нормам о подряде. Согласно п. 1 ст. 707 ГК, о котором также уже шла речь, при неделимости предмета обязательства два и более лица, являющиеся подрядчиками, признаются солидарными должниками и кредиторами. В п. 2 той же статьи закреплено положение о том, что при делимости предмета они выступают долевыми должниками и кредиторами. Делимость и неделимость представляют собой свойства вещей (о неделимости вещи см. ст. 133 ГК), а потому под предметом обязательства здесь также нужно понимать именно вещь.
Следовательно, предметом обязательства в части второй ГК является вещь, что полностью соответствует терминологии части первой кодекса.
Спорные случаи
Рассмотрим три случая, которые наиболее сложны для толковании.
Ст. 1060 ГК, посвящённая конкурсу, гласит: «Если предмет публичного конкурса составляет создание произведения науки, литературы или искусства и условиями конкурса не предусмотрено иное, лицо, объявившее публичный конкурс, приобретает преимущественное право на заключение с автором произведения, удостоенного обусловленной награды, договора об использовании произведения с выплатой ему за это соответствующего вознаграждения».
Прежде чем сделать вывод о том, что же в цитируемой статье понимается под словом «предмет», нужно определиться со значением слова «публичный конкурс» и решить, идёт ли речь о предмете обязательства или иного правоотношения, о предмете сделки или о каком-либо ином предмете.
Согласно п. 1 ст. 1057 ГК «лицо, объявившее публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды (о выплате награды) за лучшее выполнение работы или достижение иных результатов (публичный конкурс), должно выплатить (выдать) обусловленную награду тому, кто в соответствии с условиями проведения конкурса признан его победителем». Из этой нормы можно, как будто, заключить, что публичным конкурсом является само обещание уплатить вознаграждение (сделка). Однако такой подход противоречит тексту кодекса.
Например, в п. 4 ст. 1057 ГК упоминается объявление о публичном конкурсе, из чего следует, что «конкурс» отличается от объявления о нём. Именно объявление должно определять «существо задания, критерии и порядок оценки результатов работы или иных достижений, место, срок и порядок их представления, размер и форму награды, а также порядок и сроки объявления результатов конкурса». Значит, именно объявление публичного конкурса является односторонней сделкой, к чему склоняется и большинство исследователей.
Сказанное подтверждается и тем, что согласно п. 2 ст. 1057 ГК «публичный конкурс должен быть направлен на достижение каких-либо общественно полезных целей». Очевидно, что само объявление конкурса, которое содержит обещание выплатить награду, направлено на иные цели: получение результатов работ, из которых можно будет выбрать лучший. Данная же норма имеет в виду иное: общественно-полезный характер должен носить тот результат, который представляется на конкурс и к достижению которого будут стремиться участники в процессе соревнования. Таким образом, конкурс следует отличать от объявления о нём, а потому сам конкурс нельзя считать сделкой.
Как отмечают многие авторы, слово «конкурс» означает соревнование, из чего следует, что конкурс — это деятельность, процесс. В литературе господствует мнение о том, что развитие конкурсных отношений проходит несколько этапов. Первый связан с объявлением конкурса, второй — с представлением результатов работ, которые обусловлены конкурсным заданием, третий — с оценкой представленных результатов и объявлением победителя и, наконец, последний — с выплатой конкурсного вознаграждения.
При этом обязательственное правоотношение возникает только после объявления победителя конкурса. Однако с возникновением такого обязательства собственно конкурс уже заканчивается: соревнования больше нет, есть победитель, который вправе претендовать на вознаграждение. Значит, конкурс может существовать только до объявления победителя.
В то же время необходимо определить, когда же соревнование начинается? Вряд ли правильно связывать его начало с объявлением о конкурсе. Обосновать это можно следующим образом. В п. 3 ст. 1057 ГК сказано: «Публичный конкурс может быть открытым, когда предложение организатора конкурса принять в нем участие обращено ко всем желающим путем объявления в печати или иных средствах массовой информации, либо закрытым, когда предложение принять участие в конкурсе направляется определенному кругу лиц по выбору организатора конкурса». Следовательно, объявление о конкурсе содержит лишь предложение принять в нем участие, участником же станет лишь тот, кто соответствующее предложение принял.
Сделанный вывод подтверждается и ст. 1061 ГК, согласно которой «лицо, объявившее публичный конкурс, обязано возвратить участникам конкурса работы, не удостоенные награды, если иное не предусмотрено объявлением о конкурсе и не вытекает из характера выполненной работы». Отсюда также следует, что участниками конкурса признаются лишь те, кто представил указанный в объявлении о конкурсе результат. Значит, все, кто не принял сделанное предложение (неважно, знали они о конкурсе или нет, начали выполнять работу или нет), не могут считаться участниками конкурса.
Но если участниками конкурса становятся лишь с представлением обусловленного результата, то и сам конкурс начинается тогда же. Соревнование возможно только между теми, кто представил результат. Кроме того, сам процесс создания произведений или выполнения другой обусловленной работы правом вообще не регулируется, а потому конкурс, как правовой институт, не может включать в себя деятельность по созданию требуемых результатов. Между представившими обусловленный результат и организатором конкурса возникают правоотношения, в рамках которых организатор обязан оценить указанные работы и определить победителя. Поэтому конкурсом следует считать совокупность тех отношений, которые возникают между организатором конкурса и его участниками.
Таким образом, когда речь идёт о предмете конкурса, под ним понимается предмет совокупности относительных правоотношений, Предмет должен быть для них единым, а подобным качеством обладает только тот результат, который должны представить участники. Иначе говоря, предмет конкурса — это задание, которое должны выполнить соискатели. Сказанное подтверждается сопоставлением п. 1 и 4 ст. 1057 ГК.
Согласно п. 1 ст. 1057 ГК «лицо, объявившее публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды (о выплате награды) за лучшее выполнение работы или достижение иных результатов (публичный конкурс), должно выплатить (выдать) обусловленную награду тому, кто в соответствии с условиями проведения конкурса признан его победителем». Отсюда вытекает, что награда выдаётся за достижение результата, а не за процесс его достижения.
В п. 4 ст. 1057 ГК говорится о том, что объявление о конкурсе должно содержать указание на существо задания. Значит, объявление должно указывать на результат, который требуется от участников. Именно его и имеет в виду ст. 1060 ГК, когда упоминает о том, что предметом конкурса является создание произведения. Поскольку предмет конкурса — это его результат, то им может быть снова либо вещь, либо информация, либо результаты интеллектуальной деятельности.
Поэтому «предмет конкурса» имеет такое же значение, как и предмет обязательства, хотя конкурс представляет собой совокупность неимущественных отношений, а не обязательство. Разница заключается только в том, что предметом конкурса всегда является будущий объект прав, а не настоящий. Однако это отличие не носит принципиального характера, ведь и в обязательстве предметом нередко выступает будущая вещь, например, при подряде на строительство нового здания.
Второй спорный случай содержится в ст. 1007 ГК, согласно которой «агентским договором может быть предусмотрено обязательство принципала не заключать аналогичных агентских договоров с другими агентами, действующими на определенной в договоре территории, либо воздерживаться от осуществления на этой территории самостоятельной деятельности, аналогичной деятельности, составляющей предмет агентского договора». Таким образом, деятельность прямо названа предметом договора, что явно противоречит предыдущим указаниям Кодекса по вопросу о предмете.
Задумаемся, однако, о том, что имеет в виду выделенный оборот и каково значение слова «предмет» в данном случае? Как известно, «по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала» (п. 1 ст. 1005 ГК). Поскольку агент обязуется «совершать» юридические и фактические действия, а не «совершить» их, то речь идёт не о единичных действиях, а о каком-то периоде времени, когда эти действия совершаются регулярно. Таким образом, деятельность составляет само существо агентского договора и состоит в совершении юридических и фактических действий для принципала.
Что имеет в виду Кодекс, говоря об «аналогичной» деятельности? Ответ напрашивается сам собой: речь идёт о том же круге действий, что и в данном договоре. Отсюда следует, что когда закон упоминает «аналогичную деятельность, составляющую предмет договора», то под ней подразумеваются возможные юридические и фактические действия. В этом же значении слово «предмет» использовалось применительно к юридическим лицам, правда, там закон был точнее и говорил о «предмете деятельности». Значит, разбираемый оборот можно переформулировать так: «аналогичной той [деятельности], которую должен осуществлять агент по данному агентскому договору».
Однако отмеченная неточность не меняется существа дела: агентский договор не регулирует порядок осуществления действий агентом, он лишь указывает на их круг. О том же самом говорит и п. 2 ст. 1005 ГК: «Агентским договором может быть предусмотрено обязательство агента не заключать с другими принципалами аналогичных агентских договоров, которые должны исполняться на территории, полностью или частично совпадающей с территорией, указанной в договоре». Выделенный оборот имеет тот же самый смысл, что и разобранный выше,
Наконец, ст. 783 ГК упоминает о возможности применять к договору возмездного оказания услуг правила о подряде, если это не противоречит нормам об услугах и «особенностям предмета договора возмездного оказания услуг». Представляется, что данная статья не даёт оснований для вывода о том, что во всяком договоре об оказании услуг должен быть предмет, и потому им следует признать сами услуги. Предмет договора возмездного оказания услуг имеет то же значение, что и в остальном Кодексе. Речь должна идти, прежде всего, о вещах — и можно представить себе немало услуг, применительно к которым вещи имеют столь существенное значение для сторон, что будут упомянуты в договоре. Например, в договоре на оказание медицинских услуг стороны могут указать, на каком оборудовании должны производиться процедуры.
Значит, и те случаи, в которых слово «предмет», на первый взгляд, имеет иной смысл, чем в тексте большинства статей, не колеблют общего правила. Поэтому можно сделать вывод о том, что «предмет» — не случайное понятие, которое используется законодателем бессистемно, а юридический термин, который имеет своё собственное значение. Отсюда оправданна и критика редакции отдельных статей Кодекса, где обсуждаемый термин используется неточно.
Часть третья
Третья часть ГК при употреблении термина «предмет» далеко не так последовательна, как две предыдущие части. В русле намеченного подхода остаётся ст. 1060 ГК, в которой говорится о предметах домашней обстановки и обихода, входящих в состав наследства. Очевидно, что здесь под «предметами» понимаются вещи, что полностью соответствует подходу двух первых частей кодекса. Ст. 1216 ГК, разрешая вопросы о праве, подлежащем применению к уступке права требования, упоминает в п. 2 о «требовании, являющемся предметом уступки». И это положение не отступает от правила, которое сформулировано на основании анализа первых двух частей Кодекса. Ведь «требование» обозначает «право требования», а последнее является частью имущества. Употребление термина «предмет» в значении «имущество» уже встречалось, а в главе, посвящённой доверительному управлению, и право требования неоднократно называлось предметом уступки.
И здесь мы вынуждены обратиться к положениям, которые неумолимо разрушают довольно стройную картину. Речь идёт о трёх нормах, которые закреплены соответственно в п. 5 ст. 1117, п. 2 ст. 1137 и п. 2 ст. 1139 ГК.
Первая норма, в частности, содержит такой оборот: «В случае, когда предметом завещательного отказа было выполнение определенной работы для недостойного отказополучателя или оказание ему определенной услуги, последний обязан возместить наследнику, исполнившему завещательный отказ, стоимость выполненной для недостойного отказополучателя работы или оказанной ему услуги». Таким образом, предметом прямо названо выполнение работы или оказание услуги,
Как следует отнестись к такому словоупотреблению? Резко отрицательно! Во-первых, потому, что оно противоречит использованию термина «предмет» даже в самой третьей части (см. выше). Во-вторых, оно резко расходится с двумя первыми частями Кодекса, которые довольно последовательны. В-третьих, и завещательное возложение, и завещательный отказ — сделки, а потому оказывается, что деятельность является предметом сделки (т.е. действия).
В итоге перед нами два подхода к понятию «предмет», которые используются в одном и том же Кодексе. Какой из них заслуживает предпочтения? Очевидно, тот, который понимает под предметом материальное (нематериальное) благо. Во-первых, потому, что ему следует большинство норм Кодекса. Во-вторых, потому, что он последовательно используется в первых двух частях ГК, а также в третьей (частично). В-третьих, потому, что указание на то, что предметом сделки (действия) является деятельность, внутренне противоречиво. Наконец, потому, что представление о предмете как об имуществе, информации или результатах интеллектуальной деятельности соответствует философскому определению предмета.
Примечания
- На то, что предметом договора подряда является результат работ, а последний обязательно имеет материальную форму, указывает
В. Л. Хромов (см.: Комментарий к части второй ГК / Под ред.Т. Е. Абовой иА. Ю. Кабалкина . М.: Юрайт, 2002. С. 379). - Поэтому нельзя согласится с авторами, которые считают предметом этого договора разработку нового изделия или научные исследования (см. Комментарий к части второй ГК / Под ред.
Т. Е. Абовой иА. Ю. Кабалкина . М.: Юрайт, 2002. С. 436; автор мнения — В.А. Рассудовский). Такой подход противоречит буквальному толкованию кодекса. - В стороне оставлен спорный вопрос о природе безналичных денег и бездокументарных ценных бумаг.
- 26 декабря 2003 в 18:02
- 2197
- Васильев Геннадий Сергеевич