Закон об электронной цифровой подписи и старая банковская практика

Общие вопросы гражданского права, Новости 2002

Несмотря на то, что со времени вступления в силу Закона Р Ф «Об электронной цифровой подписи» (далее — Закон об ЭЦП) прошло уже около пяти месяцев, полной ясности в понимании того, что же практически изменилось в правовом регулировании документооборота, порядке совершения сделок и заключения договоров, среди практикующих юристов все еще нет. Напротив, возникли сомнения в законности ранее сложившейся системы электронных трансакций, что очень плохо влияет на стабильность, прежде всего, банковской системы страны. Ведь именно банки интенсивно обмениваются электронными документами… Есть ли для таких сомнений какие-либо основания?

Юристы вполне правомерно задаются вопросами о том:

  • как соотносятся электронная цифровая подпись по Закону об ЭЦП и иные аналоги собственноручной подписи, допускаемые ГК;
  • имеют ли юридическую силу сделки, удостоверенные документами, подписанными аналогами собственноручной подписи, а не собственно электронной цифровой подписью;
  • распространяются ли на иные аналоги собственноручной подписи требования Закона об ЭЦП;
  • верно ли, что декларируемыми Законом об ЭЦП функциями и свойствами электронной цифровой подписи — например, функцией защиты содержания электронного документа от искажения — должны обладать под угрозой непризнания юридической силы документа и иные аналоги собственноручной подписи и др.

То или иное решение поставленных вопросов имеет огромное практическое значение. Известно, например, что в банковской практике широкое распространение получили сделки, совершаемые именно посредством электронного обмена документами, передаваемыми сторонами друг другу с помощью той или иной коммуникационной системы (Reuter-dealing, S.W.I.F.T., Telex и др.). При обмене документами через эти телекоммуникационные сети электронную цифровую подпись в смысле Закона об ЭЦП корреспонденты не используют. Однако широко используются различные шифры, пароли, «ключи» и т. п.

В связи с этим возможны опасения относительно того, что совершенные таким способом сделки в случае, когда для них установлена обязательная письменная форма (например, кредитные сделки), не будут являться действительными (заключенными). Любопытно, что в подтверждение этих опасений приводится также ссылка на п. 2 ст. 434 ГК РФ «Форма договора», в соответствии с которым договор в письменной форме может быть заключен в том числе путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной и т. п. связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору, чего, по мнению противников электронного документооборота, нельзя сказать о наиболее известных в банковском деле телекоммуникационных системах — Reuter-dealing, S.W.I.F.T., Telex.

Разрешению многих вопросов как о собственноручной подписи лица, так и о её аналогах (их видах), могло бы в значительной мере способствовать уяснение сути, предназначения и основных функций подписи как таковой.

В соответствии с п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

Согласно п. 2 ст. 160 ГК РФ использование при совершении сделок факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования, электронно-цифровой подписи либо иного аналога собственноручной подписи допускается в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон.

Таким образом, действующее законодательство исходит из того, что в случаях, когда для сделки того или иного вида установлена письменная форма, соответствующий документ (бумажный, электронный и т. п.) должен содержать: а) информацию о том, кто выступает в качестве сторон сделки, б) подпись лица, совершившего сделку.

Основными функциями и целями подписи как реквизита документа является: 1) идентификация лица, подписавшего документ, 2) достижение полной определенности в том, что лицо лично участвовало в совершении сделки, 3) создание уверенности в том, что совершившее сделку лицо согласно с её содержанием.

Следовательно, подпись в смысле ст. 160 ГК РФ — реквизит документа, идентифицирующий лицо, совершившего сделку, свидетельствующий о том, что это лицо лично участвовало в совершении сделки и согласно с ее содержанием.

Соответственно, любой эквивалент собственноручной подписи, возможность применения которого предусмотрена законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, способный в результате соблюдения сторонами сделки определенной процедуры удостоверения подлинности выполнять идентификационную и удостоверительную функцию (пароль, «ключ», код и т. п.) может рассматриваться в качестве аналога собственноручной подписи лица. А документ, составленный с помощью подобного аналога, следует считать письменной формой договора в соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ. Наглядный пример того, как словесный или цифровой пароль может использоваться в качестве аналога собственноручной подписи на документе — сцены проверки подлинности радиограммы, полученной экипажем американской подводной лодки в фильме «Багровый прилив» («Crimson Tide») с Дензелом Вашингтоном и Джином Хэкменом в главных ролях,

Аналоги собственноручной подписи, не соответствующие требованиям Закона об ЭЦП, не могут рассматриваться в качестве собственно электронной цифровой подписи. Однако документ, подписанный таким аналогом собственноручной подписи, не лишается юридической силы, при условии соблюдения требований ст. 160, 434 ГК РФ. На это, кстати, прямо указано в п. 2 ст. 1 Закона об ЭЦП, устанавливающего, что действие Закона не распространяется на отношения, возникающие при использовании иных аналогов собственноручной подписи.

Нет никаких оснований для выводов о том, что при соблюдении прочих требований законодательства документ, подписанный аналогом собственноручной подписи, не обладающим какими-либо свойствами электронной цифровой подписи, например, не защищающим документ от подделки, лишается юридической силы. Очевидно, что функция защиты документа от подделки вообще не свойственна подписи как таковой: неспособность традиционной собственноручной подписи оградить документ от неправомерного внесения изменений в его содержание не вызывает сомнений. Поэтому упоминаемая Законом об ЭЦП при определении электронной цифровой подписи «защита документа от подделки» — функция определенного способа исполнения документа (криптографического шифрования), а не подписи как таковой.

Пункт 1 ст. 160 ГК РФ устанавливает, что двусторонние сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 ст. 434 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 403 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

В отношении правил п. 2 ст. 434 ГК РФ о письменной форме двусторонних сделок, совершаемых отсутствующим лицами, необходимо иметь в виду, что средства связи, обычно используемые сторонами при совершении сделок, вышеуказанных функций подписи выполнять не могут. Например, обычная почтовая связь никак не идентифицирует отправителя, не свидетельствует о личном участии лица, указанного в документе, в его составлении, не позволяет достоверно установить, что документ исходит именно от этого лица. Принимая во внимание название ст. 434 ГК РФ — «Форма договора» и ее функциональную связь со ст. 160 ГК РФ, правило п. 2 ст. 434 ГК РФ следует понимать в том смысле, что целям идентификации стороны по сделке служит не способ связи, а реквизиты документа (подпись), полученного посредством того или иного вида связи.

Смысл нормы п. 2 ст. 434 ГК РФ состоит в допущении того, что письменная форма сделки считается соблюденной не только в случае составления единого документа, подписанного обеими сторонами, но и в случаях, когда в целях совершения сделки стороны обменялись документами, соответствующими требованиям ст. 160 ГК РФ.

В заключение отметим, что исходя из идентификационной функции любой подписи аналог собственноручной подписи должен принадлежать каждому лицу (только физическому), совершающему ту или иную сделку (ст. 3 Закона об ЭЦП). Недопустима ситуация, при которой аналог собственноручной подписи принадлежал бы юридическому лицу, или одним аналогом собственноручной подписи, принадлежащим одному лицу, подписывали бы документы иные лица, полагая, что сделка вызовет последствия для этого первого лица. Подобные ситуации следует рассматривать в качестве оснований для признания сделок, удостоверенных документами, подписанными электронной цифровой подписью, недействительными.